Публикации

Главная » Статьи » КНИГИ » Пол Александр

Пол Александр. Бульвар Разбитых Надежд. Десять тысяч поющих лошадей, глава 2

James Dean. Boulevard of Broken Dreams, Paul Alexander, 1994

Перевод: Карла Маркс для james-dean.ru

 

Десять тысяч поющих лошадей. 2 глава

Джимми сделал это. Он приехал в Лос-Анджелес, и спустя чуть более года, принял участие в постановке одного из наиболее уважаемых университетских театров Америки. Его настолько взволновал полученный опыт, что он проигнорировал негативные рецензии на свое выступление. «Малькольм выглядит пустым королем», - писал Харв Беннетт Фишман в обзоре для «Спотлайт» - университетского издания. Вместо этого внимание Джимми сосредоточилось на том, что действительно имело значение, и казалось невероятным – на развитии. Изабель Дрезмер, небезызвестный агент с собственной конторой, приехала на спектакль «Макбет» и со своим профессиональным чутьем на таланты распознала в Джимми своего клиента. Поскольку Вэствуд являлся небольшим поставщиком актеров для студий и агентств, для людей из индустрии просмотр студенческих постановок UCLA был обычным делом. Необычным было то, что Джимми нашел агента после первого же своего выступления. Многие студенты постоянного состава, некоторые постарше Джимми, задействованные в многочисленных проектах, все еще не имели агента. Джимми, возможно, слишком молодой и неопытный, был наделен очевидным талантом. Он все еще был взволнован «Макбетом», ставя подпись на соглашении с Дрезмер, когда к своему удивлению получил первую оплачиваемую работу в качестве актера.

Однажды Джим Белла, студент UCLA и сын романиста Джеймса Уорнера Белла, рассказал Джимми о двухминутном рекламном ролике для Пепси, в которую его наняли для съемок. В рекламе группа молодых людей катается на карусели в Гриффит-парке. Кто-то подходит к ящику со льдом, и раздает Пепси подросткам  - преимущественно девочкам, которые проезжают мимо камеры на карусели. «Им нужно больше молодежи, - сказал Белла. – Так что, действуй».  И Джимми воспользовался случаем. В прохладный зимний день, 13 декабря, 1950, на съемке рекламы в Гриффит-парке, Джимми, который никогда прежде не ходил на кастинги, стал звездой благодаря режиссеру, обратившему на него внимание. Джимми был тем человеком, который раздавал Пепси подросткам на карусели, и он единственный был в кадре в течение всего ролика. За день Джимми заработал скромный гонорар в двадцать пять долларов, и бесплатный обед в упаковке, а также познакомился с Беверли Лонг и Ником Адамсом, с которыми впоследствии будет дружить - но в конечном счете, сама его востребованность, прочувствованная в полной мере, была намного важней денег или потенциальной дружбы.  В жизни актера наступает момент, когда он понимает, что для развития таланта он должен взять на себя некие обязательства и соблюдать их, несмотря на трудности. Осенью 1950, в итоге его работы в «Макбете» и случайного заработка в «Пепси», Джимми пришел к такому моменту. Он не сомневался в разрыве с отцом и своей любви к актерству, (если у него вообще когда-то был отец). Чего еще он мог бы лишиться, что было бы хуже? 

В это время у Джимми случился конфликт с членом братства Сигма Ню. Они никогда не имели на него влияния. Не единожды Джимми испытывал затруднения, придерживаясь определенных правил, навязанных авторитарным братством. Он также не выполнял своих обязанностей, что рассматривалось, как демонстративное нежелание соблюдать устав. Джимми делал все это – вернее, не делал, не потому, что ненавидел правила или был занят (а он был особенно занят во время репетиций), а потому что ему не нравилось общество Сигма Ню.  Ситуация достигла кульминации в тот день, когда один из братьев высмеял Джимми из-за его увлечения театром. Это могло означать, что он намекал на гомосексуальность Джимми. Последний раз, кто высмеивал его за игру – Джимми не забыл, был Дэвид Фокс, в классе г-жи Брукшир Высшей школы Фермаунта, и Джимми избил его. В случае с Сигма Ню он поступил так же, набросившись на обидчика с такой яростью, что тот не мог сопротивляться. Когда Джимми оттянули, парень лежал на полу, напуганный и оскорбленный. В результате инцидента братья встретились, чтобы обсудить конфликт, и пришли к выводу, что виноват Джимми, а не зачинщик. Вердикт был беспощаден и прост: Джимми должен уйти. На самом деле Джимми и не намеревался задерживаться там. Воодушевившись недавними успехами, он даже подумывал бросить колледж, чтобы целиком посвятить все свое время и энергию поискам работы актера. В конце концов, он же уже играл, у него был агент, находящий ему прослушивания. Намек члена братства на гомосексуальность, и драка, последовавшая за этим, только углубила намерения Дина.

По иронии, инцидент в братстве имел отношение к сексуальности Джимми. Перед этим он встречался с Джанеттой Льюис, хотя и недолго – самыми длительными отношениями в его жизни по- прежнему оставалась связь с Джеймсом ДеВеердом. Несмотря на это, и на очевидный дефицит серьезных гетеросексуальных контактов, Джимми вынужден был защищать свою честь, когда его сексуальность подвергли сомнениям. Конечно, Джимми с ДеВеердом пытались сохранить свой роман втайне от жителей Фермаунта (или кого-либо еще). Очевидно, что отныне Джимми пришел к выводу, что для внешнего мира он продолжит носить маску гетеросексуала. Если он принял такое решение, он бы боролся с кем-то, кто обвинял его в инаковости. В действительности он таким себя и чувствовал. Глядя вокруг себя, Джимми убеждался, что мужчины в сексуальном плане привлекают его больше, чем женщины. Точнее, он хотел быть с молодыми мужчинами, своего возраста. Такими, как Билл Баст.

Это была типичная лос-анджелеская ночь - приятная, прохладная, умиротворенная. За полтора года жизни в Калифорнии, Джимми привык и полюбил здешний климат. Он был гораздо лучше, чем погода в Индиане. Окажись он в Фермаунте сейчас, его бы встретила мертвая зима со снегом, холодом и пронизывающими ветрами, свистящими над полями. Но не обязательно, что этим вечером Джимми, сидящий рядом с Биллом в автобусе, думал именно о погоде в Индиане.  Он думал о Билле. Джимми знал его всего несколько недель, с тех пор, как они познакомились на одной из репетиций «Макбет», но быстро стали хорошими друзьями за столь короткий срок.  Актриса, игравшая Леди Макдафф в «Макбет» - молодая женщина по имени Джоанн, встречалась с  Биллом до и после, и дружила с Джанетт – случайной подружкой Джимми.  Обе пары вместе ходили на двойные свидания, а однажды даже поехали в Мексику. К тому же Джимми и Билл были со среднего запада.  Родившийся в Милуоки в 1931, Билл жил на ферме в Висконсине, когда рос и учился там в университете в течение двух лет прежде, чем поступить в UCLA. Еще более важно, что каждый упорно трудился в надежде занять место в индустрии развлечений. Джимми хотел быть актером, а Билл – актером или сценаристом. В течение многих недель Билл пытался получить работу на Си-Би-Эс. Он уже был членом биржи труда на радио, но теперь надеялся работать полный день. Билл повез Джимми на Си-Би-Эс, чтобы осмотреться и представить его нескольким людям, которых он знал. В то время как они сидели рядом в автобусе, возвращаясь назад в университетский городок, Джимми был счастлив, что Билл взял его с собой, даже если поездка не продуктивна, поскольку Билл еще не обзавелся нужными связями. Но все это было показательно, свидетельствуя в пользу Билла. Возможно, он не так ревнив, как многие другие студенты театральной секции UCLA. Возможно, он хочет помочь Джимми.

У Билла и Джимми были общие интересы и черты, которые влияют на становление отношений, но присутствовала некая невысказанность, эфемерность, заставлявшая Джимми испытывать затруднения - облекая его чувства в слова. Он ощущал энергетику, силу, сплачивающую их воедино.  Никогда прежде Джимми не чувствовал такого притяжения с женщиной. Только с преподобным ДеВеердом; но поскольку ДеВеерд был много старше, Джимми часто не мог отделить его сексуальные желания от отеческой любви, которую священник ему давал. С Биллом не было разницы в возрасте. Когда Джимми смотрел на него с разных точек зрения, он будто бы смотрел на себя со стороны. Яркий и энергичный, Билл казался преисполненным решимости получить от жизни то, чего он хотел; помимо этого он был тактичным, заботливым человеком, который изо всех сил старался не причинять людям боль. И он был красив. Его темные волосы и точеные черты лица в совокупности делали его привлекательным и обольстительным в глазах Джимми. И вместе с тем он был мягким - не женоподобным, что Джимми ненавидел в мужчинах, а чувствительным и открытым.

Джимми никогда не жил с ровесником прежде, и он понятия не имел, с какого бока подступиться к нему со своей идеей. Теперь, когда его попросили покинуть студенческое общежитие, Джимми запланировал переезд из университетского городка в квартиру, но ему нужен был сосед по комнате, чтобы разделить расходы по аренде, которые он бы не смог оплачивать один. После того, как он это обдумал, Джимми решил, что именно Билл мог бы стать таким соседом. Такова была идея. Но предложить было не так просто, и по всей видимости, из-за тех чувств, которые Джимми к нему начинал испытывать. Даже при том, что они оба встречались с девочками, Джимми начинал ощущать все более сильную привлекательность Билла, ощутимую сексуальную тоску. Он не мог не задаться вопросом, чувствовал ли Билл то же самое по отношению к нему. Сидя в автобусе, Джимми наконец решился поговорить с Биллом начистоту.

«Знаешь, - начал он под рокот автобуса, - ты и я могли бы стать хорошей командой».

Сначала Билл не отвечал. Он просто сидел рядом.

«Я говорю, - повторил Джимми, - что сдается мне, мы бы составили хорошую команду».

Пока Джимми ожидал реплики Билла, автобус спустился по Сансет Бульвару, минуя отель Беверли Хиллз.

«Команду?» - переспросил Билл.

«Да, - сказал Джимми. – Мы дополняем друг друга. Ты довольно умный парень. Думаю, ты знаешь много вещей, которым мог бы меня научить. И есть много, с чем я бы мог тебе помочь, предполагаю. То есть я еду в том же направлении, и в общем, если бы мы двигались вместе – ты знаешь, объединили усилия – это могло бы облегчить продвижение».

Другими словами, Джимми говорил об объединении сил в том, чтобы помочь друг другу в карьере. Чтобы доказать Биллу свои добрые намерения, он предложил представить его Изабель Дрезмер. Жест Джимми был важен, так как у Билла не было агента, в котором он отчаянно нуждался.  

Но Билл не отвечал. Джимми подумал, что его догадки о Билле не верны, и что не надо было даже начинать разговор.

«Знаешь, - начал Джимми, - как-то вечером в общаге на вечеринке «пиво на грудь» (beer bust – большие шумные студенческие сборища, когда пиво является основным напитком и потребляется в огромных количествах – прим. переводчика), они оседлали нас. Я сказал, что мне не нравится, каким образом они собираются меня принимать в общество. Они начали смеяться над моим увлечением театром, и остальном. Думаю, я не мог позволить им продолжать. Такое уже однажды случилось в Высшей школе. Я избил парня».

По некоторым причинам это признание, казалось, сделало свое дело. Всегда одиночка в вопросах власти и соответствий, Билл плохо прижился в студенческом общежитии, и Джимми хотел знать, вступит ли Билл в Сигма Ню. Билл ненавидел это место, а особенно членов Сигма Ню. Позже Билл рассказал Джимми в недвусмысленных выражениях, что он думает насчет всего этого. Сейчас Джимми позволил ему узнать, насколько плохо было чувствовать всю фальшь «греческой жизни». Наконец он рассказал Биллу, что братья попросили его съехать, и теперь он в поисках квартиры, и подумал, что они могли бы жить вместе.

Снова повисла долгая пауза.

«Знаешь, Джимми, - ответил Билл, и это звучало многозначительно, -  ты, вероятно, прав. Наверное, мы могли бы стать хорошей командой».

Джимми переполнился эмоциями: спокойствием, облегчением, признательностью, надеждой. Некоторым образом Джимми верил в то, что они с Биллом сформировали связь более глубокую, чем их неоперившаяся дружба, и это было залогом того, что несмотря на знакомство в несколько недель они смогут выстроить долгосрочные отношения. Джимми встретил первого человека, с которым он хотел жить, и этот человек хотел жить с ним, презрев все условности. Когда они ехали на автобусе, Джимми не мог больше сдерживаться, и прежде чем он узнал Билла ближе, он раскрылся перед ним в страстном длинном монологе о своих мечтах и стремлениях.

«Я никогда еще этого не говорил, - начал Джимми. – Я предполагал, что люди сочли бы меня сумасшедшим, если бы услышали такое, поэтому никогда никому не говорил прежде». И тогда Джимми начал свою речь. «У тебя когда-нибудь было чувство, что не все в твоих руках? Я имею в виду, ты когда-нибудь знал, что владеешь чем-то, что не поддается твоему контролю? Все, что я знаю – я должен сделать что-то. Но не знаю точно, что именно. Но когда придет время, я пойму. Я должен продолжать искать, пока не найду правильную вещь. Понимаешь, о чем я»?

Билл ничего не сказал, позволив Джимми продолжать.

«Это как то, что я знаю, что хочу быть актером, но это не то… Просто быть актером или режиссером, даже хорошими, недостаточно…

Фигурально выражаясь, нет ничего, что ты не мог бы сделать, если стремишься к этому. Единственная вещь, которая мешает людям получить то, что они хотят – они сами. Они воздвигают слишком много барьеров у себя на пути. Похоже на то, что они боятся преуспеть. Наверное, я знаю, почему. С успехом приходит колоссальная ответственность, и чем больше успех, тем больше ответственность...

«Но я думаю, если ты не боишься, если ты берешь все, что от тебя зависит, и направляешь это на одну цель, в одно русло, ты добьешься своего. Если ты начинаешь принимать мир и позволяешь вещам вокруг тебя случиться, произойдет то, о чем ты и не мечтал.

«Именно поэтому я собираюсь придерживаться этого пути. Я не хочу быть просто хорошим актером. Я даже не хочу быть лучшим. Я хочу расти и расти, стать настолько высоким, чтобы никто не мог меня достигнуть. Не доказывать что-то, а просто идти туда, куда я должен, посвятить целую жизнь тому, чтобы добраться до одной цели».

Наконец Джимми добрался до сути того, что было у него на уме. «Возможно, тебе это покажется сумасшедшим или эгоцентричным или чем-то еще, но я думаю, что есть только одна истинная форма величия для человека. Если человек может проложить мост между жизнью и смертью, я имею в виду, если он продолжает жить после того, как умер, - тогда он был великим человеком. Когда они говорят об успехе, они говорят о достижении вершины. Но ее нет. Ты идешь дальше и дальше, не останавливаясь. Для меня единственный успех, единственное величие человека в бессмертии. Чтобы твою работу запомнила история, чтобы оставить что-то в этом мире, в течение многих столетий – вот это величие.

«Я хочу отдалиться от мелкого небольшого мирка, который нам знаком. Я хочу оставить все это позади, все эти маленькие ничтожные вещи, которые будут забыты через сотню лет так или иначе. Где-нибудь здесь есть что-то значительное и важное. Я собираюсь попытаться достигнуть этого места, которое, я знаю, очень близко к совершенству, место, где этот целый грязный мир возможно, мог бы быть, если бы его рассматривали просто как период обучения».

Наконец Джимми остановился. «Итак, тогда-когда-теперь», - сказал он. – «Я выплюнул кляп. Теперь ты знаешь, что я за орешек». Джимми и Билл сидели, глядя друг на друга, пока автобус шел дальше, в ночи, к Вествуду.

Однажды решив жить вместе, они должны были столкнуться с проблемой выбора подходящей квартиры. Арендная плата была высока, и их совокупного дохода двух студентов колледжа, которые перебивались случайными заработками и копили деньги, не хватало. Скромный достаток или нет, но они должны были определиться с местом, поэтому начали искать, осматривая предложения в Санта Монике. (Любопытно отметить, что когда у Джимми впервые в жизни появилась возможность арендовать собственную квартиру в любом районе Лос-Анджелеса, он выбрал тот, в котором жил с матерью в ее последние годы). Каждая из бесчисленных квартир, которые они видели, оказывалась неподходящей; обычно они были слишком дороги. Джимми и Билл уже собирались отказаться от поиска, когда увидели знак аренды на улице, и решили зайти туда напоследок. Владелица, эксцентричная пожилая женщина, показала им крошечную холостяцкую квартирку. Они уже возненавидели свое предприятие, и поскольку они уезжали, женщина сжалилась над ними. Позвольте показывать вам, сказала она, то, что мы с мужем называем Нашим Пентхаусом.

Чтобы попасть в квартиру, расположенную наверху в здании за главным домом, надо было подняться по внешней лестнице, скрытой ветвями растущей рядом пальмы. Джимми с Биллом прошли через парадную дверь в трехкомнатные апартаменты в мексиканском стиле, с неповторимым теплым уютом. В гостиной были потолочные балки и роспись с мексиканскими пейзажами. В кухне находился причудливый бар с симпатичными табуретами красного дерева, соединявший ее с гостиной. Была всего одна спальня, настолько маленькая, что в ней помещалась лишь кровать. Это означало, что одному из них будет удобней разместиться на кровати в гостиной. Это уже не имело значения. Квартира обладала таким шармом и стилем, что мальчики немедленно в нее влюбились.

Был лишь один недостаток – цена. Муж владелицы установил арендную плату в семьдесят долларов за месяц. Цена не обсуждалась, поскольку пара не торопилась сдать квартиру, а владелица, собственноручно занимавшаяся убранством, считала ее своим любимым детищем. Взвешивая все за и против, Джимми и Билл склонялись к выводу, что квартира того стоила. «Это было просто прекрасное место для начала жизни, и мы не могли позволить таким мелочам, как деньги, встать у нас на пути», - писал Билл позже. Судя по их действиям, Джимми чувствовал то же самое. «Мы ее берем, - довольный, сообщил он владелице, которая вернулась после разговора с мужем о потенциальных клиентах. - Конечно, если ваш муж нас одобрил».

Поскольку муж не возражал, квартира оказалась в их распоряжении. С немалым трепетом относительно того, откуда брать деньги в будущем, Билл и Джимми передали владелице аренду за первый месяц, и она пожелала им удачи перед тем, как оставить их наедине в новом жилище. Ни один из них в тот момент и не подозревал, что следующие пять лет их жизни будут глубоко переплетены. Более, чем кто-либо, Билл станет стабилизирующей силой для него, единственным человеком, к которому он всегда мог возвратиться. У каждого были свои аргументы для расставаний и встреч, Джимми уходил и заводил новые знакомства, но именно Билл всегда оставался для Джимми тем, в ком он нуждался, с этого дня в начале 1951, когда они арендовали их первое жилье, до дня трагической гибели Дина.

«Я чувствовал, что все правильно сделал», - сказал Билл позже об их совместном решении снять Пентхаус, немедленно названный Джимми квартирой. Тогда и Билл, и Джимми, не могли предсказать эмоции, которые им предстоит испытать рядом друг с другом – счастья и мучений, радости и горя, которые они проживали каждый самостоятельно, в следующие годы.

После переезда в квартиру в пятницу, Джимми и Билл приложили все усилия, чтобы приспособиться к новой жизни вдвоем, и лучше узнать друг друга. В первые дни Джимми проводил много времени за живописью – он писал маслом на холсте. Прошлый год, пока он жил сначала с отцом, а потом в Сигма Ню, он не имел благоприятной среды для развития своих художественных наклонностей, потому он стремился наверстать упущенное. Ночью, оставаясь вдвоем, Джимми и Билл проводили время за чтением вслух. Помимо Генри Миллера и Кеннета Пэчена, любимых авторов Билла, они разбирали Станиславского, русского режиссера и преподавателя, создавшего свою Систему. Конечно, Джимми был с ней знаком, но поверхностно, когда учился в городском университете Санта-Моники и UCLA, и это был шанс обсудить азы мастерства с Биллом, человеком, которого Джимми ценил и уважал за его интеллект. Они читали вместе – обычно Билл для Джимми, поскольку Джимми, как оказалось, испытывал затруднения с чтением с детства, и Джимми просил Билла объяснить ему значения слов, которых он не знал, или фразы, которые не мог понять. Джимми искал людей более образованных, чем он, и делал все, чтобы удержать их и учиться у них. Как будто он всегда должен был иметь рядом некого учителя наподобие ДеВеерда. Иногда эти отношения принимали характер, не имевших ничего общего с интеллектуальным взаимообменом, как это случилось с Джимми и его первым «преподавателем».

По мере узнавания друг друга, Джимми и Билл пытались устроить карьеру. После попытки получить работу в Си-Би-Эс в течение многих месяцев, Биллу наконец предложили должность швейцара с частичной занятостью, вскоре после переезда, якобы принесшего ему удачу. Джимми присматривался к любой возможности заработка. Дрезмер организовала ему несколько прослушиваний и чтений, на которые он ходил с энтузиазмом и большими ожиданиями, как всегда, когда преследовал какую-то цель. Но поскольку Джимми дрейфовал от человека к человеку, от ассистента режиссера к директору компании, он понял основной закон Голливуда. Зачастую люди, облеченные властью, знали про эту власть все, и никакая ложь не могла помочь молодому актеру сделать карьеру без того, чтобы он не согласился предоставить определенную пользу.

Миф Голливуда о кастингах в постели не является мифом, и ни в коем случае не ограничивается женщинами. В пятидесятых, во властных структурах, у Голливуда имелась гомосексуальная сеть, и ее люди занимали влиятельные посты во всех студиях и связанных с индустрией развлечений компаниях. Эти гомосексуальные мужчины у руля сотрудничали в течение дня, и вступали в контакт ночью. Если молодой актер получал пропуск в данную касту, его профессиональные связи умножались, так как у мужчин была привычка заводить себе новых друзей, а друзья друзей могли обеспечить рабочие места. Каста была закрытой и тайной в некоторой степени – в пределах шоубизнеса об этом знали, - но только не публика, презиравшая гомосексуалов.

Они были, согласно биографии Харта Крейна, опубликованной в то время, «неправильными», «с физическими или умственными отклонениями». Многие врачи и психиатры считали гомосексуальность психическим расстройством, которое можно и нужно было лечить в надлежащих условиях. Это не рассматривалось, как индивидуальная черта, данная при рождении или приобретенная в процессе жизни. Поскольку Джимми начал ходить на прослушивания в начале 1951, он попался на невысказанных - и иногда вербальных – сообщениях о людях, обеспечивших ему продвижение. Сначала он подмечал авансы, но не признавал их. Он не был отчаянным. Он сделал это из-за своего таланта - и никак не иначе.

Скоро Джимми обнаружил, что сеть гомосексуалов содержала много актеров, и никто из них в этом не признавался. Было серьезное основание. Американская общественность всегда очень церемонилась в отношении частных жизней голливудских звезд, особенно когда речь касалась секса. Если публика выразила неодобрение, решив, что поведение звезды неподобающее, она не смотрела ее фильмы. Это означало конец карьеры. Например, несколькими годами ранее в газетах появились заметки о смерти звездочки по имени Вирджиния Рапп - она умерла от разрыва мочевого пузыря, якобы жестоко изнасилованная Роско «Толстяком» Арбаклом во время пьяной оргии в гостиничном номере Сан-Франциско – и Арбакл, один из самых популярных комиков того времени, простился с карьерой. В ближайшие годы он выпустил несколько картин под псевдонимом Уильяма Б. Гудрича, но общественность его не простила, (несмотря на снятые обвинения - прим. переводчика), и он никогда больше не играл главных ролей. В 1949 разразился скандал из-за внебрачной связи Ингрид Бергман и Роберто Росселлини, в результате которой появился на свет их незаконный сын Робертино. Моментально история попала в газеты, и ни одна студия не рискнула ее нанимать, вплоть до 1956 года. Как и в перечисленных случаях, информация о гомосексуальности актера могла отразиться на его карьере. Когда один из авторов Чикаго Трибьюн задался вопросом о мужественности Рудольфо Валентино, припомнив ему пудру на щеках и розовые пояса, Валентино настолько разъярился – и испугался, что публика может усомниться в его гетеросексуальности – что в чикагском Геральд-Ексаминер вызвал репортера на боксерский поединок. Автор никогда не ответил на вызов, но Валентино сделал свой выпад. Это казалось бы несущественным, если бы обе жены Валентино не оказались лесбиянками, и что по крайней мере один из браков – возможно, оба – никогда не существовали.

В начале пятидесятых Голливуд стал сообществом, которое вскоре сыграло роль в одной из самых позорных страниц истории, когда Джозеф МакКарти начал свою охоту на коммунистов в Америке, что не изменило обработку частной жизни звезд. Голливуд был местом, зависимым от собственных страстей – закрытым, с печатью на устах, больше, чем маленький параноик.

 

Категория: Пол Александр | Добавил: karla-marx (11.06.2016)
Просмотров: 1284 | Теги: Paul Alexander, Пол Александр, Биография | Рейтинг: 5.0/6
ПОСЛЕДНИЕ СТАТЬИ

Всего комментариев: 0
omForm">
avatar