James Dean. Boulevard of Broken Dreams, Paul Alexander, 1994

Перевод: Карла Маркс для james-dean.ru

Джимми Дин. 4 глава

Летом 1947 года Джимми отправился на озеро Оливер на северо-востоке штата Индиана, как участник и репортер 4-H клуба (глобального сообщества молодежных организаций - прим. переводчика). Хью Каухелл, их руководитель и новый учитель биологии у Джимми, сопровождал мальчиков в поездке. По возвращении в Фермаунт Джимми быстро забыл о 4-H клубе и озере Оливер, поскольку не успел начаться новый учебный год осени 1947, как он получил роль Отиса Скиннера в спектакле Наши Сердца Молоды и Веселы, которую ставил младший класс средней школы в октябре.

В продолжение учебного года, Джимми продолжал ходить на курсы и преуспел во внеучебной деятельности. Он с удовольствием занимался декламацией под руководством Аделины Брукшир, но не испытывал интереса к ее испанскому классу. Он снова играл в баскетбольной команде, значительно лучше, поскольку они прошли в следующий сезон. В школьном ежегоднике, под его фото с баскетбольным мячом, есть надпись следующего содержания: «Джим Дин, который прекрасно себя показал в составе второй команды в прошлом году, и как защитник первого состава в нынешнем году. Ожидаем его дальнейших успехов». Он также занимался бегом с препятствиями в составе команды. Участие во всех этих состязаниях позволило ему присоединиться к "F" клубу, обществу ведущих спортсменов средней школы. Эти послеполуденные занятия спортом сочетались с вечерними посиделками у ДеВеерда, значительно отличающимися по тону и содержанию.

Затем, после длительного периода обучения, наступил выпускной год. Джимми находился в одной из ключевых точек его жизни и, по совпадению, возникли обстоятельства, которые позволили ему выразить свои мысли в эссе. В Высшую школу Фермаунта пришел новый преподаватель Роланд Дюбуа, который хотел, чтобы каждый студент в качестве знакомства описал себя в кратком эссе. В нем Джимми размышлял о своем прошлом, секретах настоящего и будущих чаяниях.

Я, Джеймс Байрон Дин, родился 8 февраля 1931 года в Марион, штат Индиана. Мои родители, Уинтон Дин и Милдред Дин  - урожденная Мидлред Уилсон, вместе со мной проживали в Индиане, пока мне не исполнилось шесть лет.

Это было обусловлено тем, что папа работал зубным техником, и его направили в Калифорнию. Там мы прожили четыре года. Мама заболела, и ушла из моей жизни, когда мне было девять. Я никогда не знал причины смерти мамы, и на самом деле это по-прежнему мучает меня.

Я всегда жил творческой жизнью. Учился играть на скрипке, выступал на концертах, бил чечетку на театральных сценах, но больше всего я люблю искусство, придумывать и создавать вещи своими руками.

Я вернулся в Индиану, чтобы жить с моим дядей. Я забросил танцы и скрипку, но не искусство. Думаю, что хочу посвятить жизнь искусству и театру. В искусстве слишком много областей, чтобы преуспеть сразу во всех. Есть и другие вещи, которыми можно заняться – ферма, спорт, наука, геология, тренировки, обучение, музыка... Я понял это, и я знаю, что если я буду постоянно совершенствоваться, мне не будет равных. Парень должен быть уверен в себе.

Мое хобби, которому я отдаю свободное время, - мотоцикл. Я многое знаю о механике, и люблю ездить. Я участвовал в нескольких гонках, и было здорово. У меня есть небольшой мотоцикл. Когда я не езжу на нем, я обычно занимаюсь легкой атлетикой, как каждый американский мальчик. Так же, как ты стремишься к голу в каждой игре, любой из нас должен преследовать свою цель в этом безумном мире. Я надеюсь, что знаю, в чем она для меня, во всяком случае, после этого.

Я не против того, чтобы рассказать вам, г-н Дюбуа, о себе, учитывая то, что это самое сложное, что я когда-либо писал, зная о себе некоторую информацию.

Упомянутая "некоторая информация о себе" могла быть желанием раскрыться, но Джимми не настаивал.

В этом году размышлений и ожиданий, в один из дней Аделина Брукшир вошла в класс Ораторской речи и объявила о национальном турнире Юридической Лиги штата Индиана (Indiana National Forensic League, Лига Судебного Дела и Права Индианы, forensic - адвокатское красноречие, - прим. переводчика). После урока Джимми подошел к ней и сказал: «Если Вы хотите, я мог бы принять участие в турнире». Миссис Брукшир подумала, что это отличная идея, и ответила, что будет счастлива подготовить Джимми. Несколько дней спустя она порадовалась выбору Джимми «Записок сумасшедшего» Пиквикского клуба Чарльза Диккенса. В течение осени Джимми был несколько отвлечен своей работой в хэллоуинском карнавале под названием Громила с Ветром, где он переигрывал в качестве злодея. Шоу ставил Герни Мэттингли, преподаватель искусства Фермаунта, который с 1947 по 1949 годы руководил Драматическим обществом, и как позже признавалась Брукшир, «Джим требовал больше, чем я могла дать». После карнавала Джимми занялся отрывком, и с помощью миссис Брукшир, которой, как выяснилось, проще с ним работать один на один, нежели в классе, усовершенствовала его чтение.

Примерно в это же время вздорная натура Джимми втянула его в неприятности. Он читал свой монолог из «Записок сумасшедшего» в классе миссис Брукшир перед другими студентами, когда Дэвид Фокс начал издеваться над ним. Несмотря на это Джимми взял себя в руки и дочитал отрывок до конца. Но Фокс помешал его сосредоточенности, что привело Джимми в бешенство. После урока мальчики сцепились в коридоре у лестницы, и после того как их разняли и определили, что зачинщиком драки был Джимми, его отстранили от занятий.  В качестве наказания ему запретили играть в баскетбол в составе Фермаунт-Свитсер. Когда он пришел в школу, чтобы посмотреть игру, ему даже не продали билет в спортзал, сказав, что он не является учеником Фермаунта. Именно в эту ночь Джимми должен был бы искать утешения на могиле матери. «Чего ты ждала от меня? – спрашивал он, сидя на темном кладбище. - Чтобы я справлялся со всем в одиночку?»

Наконец Джимми вернулся в школу, оставив этот эпизод позади, и продолжил в его классе подготовку к турниру. В апреле 1949 года он выступал в постановке старшекурсников Ты не можешь взять это с собой. В пятницу, 8 апреля, на следующий день после второго и заключительного шоу старшего курсы, Джимми участвовал в первом туре Национальной судебной лиги государственного турнира в Перу, штат Индиана. Его пугающее исполнение привело в изумление не одного человека в аудитории, которые спрашивали себя, не безумен ли исполнитель на самом деле. «Он показал потрясающую работу, - сказала Фрида Бэдвелл, судья того дня, и учитель из Терри Хаут. – Я была глубоко тронута. Особенно впечатляло жуткое выражение его глаз. Они по-настоящему выглядели стеклянными, и безумными время от времени». Когда лига объявила результаты первого тура, Джимми выиграл. Была только одна проблема, которую ему пояснила Брукшир. Все его импровизации – тенденция, развившаяся у Джимми в молодые годы, превышали положенный лимит времени в десять минут.  Очевидно, что это не являлось проблемой в первом туре, но могло навредить в дальнейшем. Тем не менее, Джимми проигнорировал совет миссис Брукшир сократить монолог. «Но каждая часть необходима», - сказал он воинственно.

В последнем туре на следующий день, он сделал его выступление таким же. Публика была явно поражена его ярким, оригинальным исполнением. Судьи проголосовали за его победу в конкурсе. Это означало, что он мог выступить на национальном турнире лиги в конце месяца в Лонгмонте, Колорадо. Школа была в полном восторге и, когда пришло время, Джимми и миссис Брукшир провожали всем миром на вокзале Марион. Событие даже удостоилось заметки в Фермаунт Ньюс, процитировавшей Джимми, который говорил, что «сделает все для граждан Фермаунта, выступив достойно». В Чикаго Джимми и Брукшир сели в Денвер Зефир, местный поезд, который доставил их в Лонгмонт двадцать восьмого.

На следующий день Джимми соревновался с девяносто девятью другими студентами из двадцати четырех штатов. В первом туре, когда Джимми вновь превысил время выступления, судья предупредила его, что ей предпочтительней те конкурсанты, которые соблюдают регламент, и которые равны в шансе на победу. «Не вдаваясь в подробности, - сказала она, - я могу использовать это против вас». Брукшир никогда не узнала, что было бы, если бы Джимми сократил свое выступление, чтобы сравняться с другими студентами, о которых говорила судья. Шансы были, но он этого не сделал. На следующий день, когда награды были распределены, Джимми занял шестое место. Он чувствовал себя подавленным и сердился, что не победил. Брукшир грешила не только на превышение лимита выступления, но и на то, что Джимми хорошо проводил ночь перед финалом вместо того, чтобы выспаться. Но наиболее вероятно, что судья, предупредившая его о лимите, исполнила ровно то, что сказала. Для Джимми этот эпизод предвосхитил его поведение по отношению к авторитетам на протяжении всей жизни.

После недельной поездки в Вашингтон, округ Колумбия, которая обошлась старшеклассникам в тысячу семьсот шестьдесят пять долларов, которые они съэкономили на ужинах в течение школьного года, класс вернулся в Фермаунт к выпускному. Их впечатления (они увидели Белый дом и монумент Вашингтона, совершили круиз вниз по реке Потомак, остановились в отеле Рузвельт) были еще свежи в памяти, когда в воскресенье 15 мая все сорок семь учеников выпуска сорок девятого года появились на торжестве для получения степени бакалавра. На вечере, который проходил в веслианской молельне, Джимми предложил сказать пару добрых слов напоследок. Преподобный Зен Харви произнес речь. За особые успехи Джимми вручили награды по драматическому искусству, художественному мастерству и легкой атлетике. Маркус и Ортенс Уинслоу, сидящие в зале, были исполнены родительской гордости.

В последний год обучения Джимми волновал вопрос о его дальнейшем жизненном пути. Миссис Брукшир предложила ему поступить в колледж в Индиане, или, по крайней мере, на Среднем Западе, но у Джимми был запасной план. Его отец, к которому он трижды ездил в Калифорнию, и который приезжал в Индиану, чтобы увидеться с сыном, предложил Джимми переехать   в Лос-Анджелес, и записаться на подготовительные курсы юридического колледжа Санта-Моники. Взвесив все возможности, Джимми решил перебраться в Калифорнию. Приготовив необходимые документы, Джимми готов был приехать в Лос-Анджелес к середине июля, чтобы начать занятия, необходимые для пришлых студентов. Перед отъездом, в последнюю майскую субботу, Джимми с преподобным ДеВеердом отправились на Индианаполис 500 (наиболее популярная ежегодная гонка - прим. переводчика). Это был подарок ДеВеерда на выпускной – первая поездка, когда Джимми увидел гонку спорткаров. Он был заворожен видом летящих по трассе автомобилей, и впервые представил себе, как когда-нибудь будет участвовать в гонке на одной из таких машин.

15 июня 1949 года Уинслоу проводили Джимми к железнодорожной станции в Марион. Они посадили его в поезд, помахали на прощание, и наблюдали, как он начинает путь, который приведет его к отцу на запад, к новой жизни. Индианский период подошел к концу. В последующие годы он будет вспоминать многие аспекты своей юности в Индиане с нежностью, особенно то, что касалось семьи Уинслоу и Динов. Но он так же помнил Фермаунт как место, которое вдохновило его быть тем, кем он хочет быть, и подавляло его в этих стремлениях. Когда Джимми жил на ферме Уинслоу и наблюдал за ценностями индианцев, он не мог не чувствовать себя белой вороной среди них. Он появился, чтобы увидеть их фанатичными и лицемерными, поскольку несмотря на добропорядочное поведение и очевидные добродетели, местные жители Фермаунта могли быть необычайно закоснелыми в своих взглядах на мир. Это находило отражение в характере самого сообщества. В Фермаунте не было меньшинств – ни черных,  ни латиноамериканцев, ни азиатов - и даже если в городе присутствовали разные религиозные конфессии с их церквями, не было ни католического, ни еврейского храмов. Отношение горожан, в основном белого рабочего класса, преимущественно христиан и квакеров, к ряду многочисленных вопросов было чрезвычайно жестким, например, когда речь шла о мужской и женской ролях, семье, и, конечно же, сексуальной ориентации. В течение многих лет среди горожан Фермаунта ходили сплетни о том, как повел себя Джимми 8 февраля 1949 года, в день своего восемнадцатилетия, в местном военкомате. Один из чиновников спросил у него, есть ли причина, по которой он не может исполнять воинскую повинность? Да, есть, ответил Джимми. Но эта причина не имеет ничего общего с плохим зрением или его квакерской религией, что может освободить от призыва.  У Джимми был другой веский повод. «Вы не можете призвать меня, - сказал он. – Я гомосексуал».

Несмотря на его пристрастие к Индиане, Джимми не мог упускать из виду жесткие нравы людей Фермаунта. Несомненно, это имело отношение к сексуальной амбивалентности времен его юношества, с которой он пытался справиться, становясь старше. Разговаривая с другом в Калифорнии спустя несколько месяцев, Джимми упомянул, что часто чувствовал себя "плохо" из-за некоторых вещей, которыми занимался. Скорее всего, Джимми косвенно ссылался на его роман с ДеВеердом.

«Под «плохим» он вряд ли подразумевал конкретно «зло», - говорит друг много лет спустя. - [В] какой-то момент во время его взросления под влиянием квакеров, он ассоциировал «плохие» действия с тем, что не вписывалось в общепринятую модель поведения». Однажды, после того, как он покинул Лос-Анджелес и вернулся в Нью-Йорк, Джимми написал стихотворение о городе, в котором он провел большую часть своей юности. Лишенный сентиментальности, он иногда использовал при обсуждении вопроса о месте стихотворение "Мой Город", читавшегося, как обвинительный акт. В поэме, написанной рифмованными куплетами, Дин говорит, что Фермаунт любуется «промышленной импотенцией», и поощряет «опасный фанатизм» с его идолопоклонством. Фермаунт «верует» в бога, но «ненавидит» католиков и иудеев. В финале Дин признается, что город больше «не я». «Я здесь».